Во многих семьях ссоры между родителями и детьми разиваются по определенному, давно накатанному сценарию. Вот ребенок говорит или делает что-нибудь «неправильное». Родители реагируют, немножко его обижая. Ребенок в ответ делает еще хуже. Родители остро реагируют – угрозами на повышенных тонах или изобретательными наказаниями. И пошло-покатилось.

   Однажды утром за завтраком семилетний Натаниэль играл пустой чашкой, а его отец читал газету.

   ОТЕЦ: Положи чашку. Ты ее разобьешь. Ты всегда все разбиваешь.

   НАТАНИЭЛЬ: Нет, не разобью.

   Чашка тут же упала на пол и разбилась.

   ОТЕЦ: Ну как тут удержаться! Как тут не сказать, что ты – страшный дурак. Ты крушишь все в доме.

   НАТАНИЭЛЬ: И ты тоже дурак. Ты разбил мамину любимую тарелку.

   ОТЕЦ: Ты называешь отца дураком! Ты просто грубиян и нахал.

   НАТАНИЭЛЬ: Это ты грубиян и нахал! Это ты первым назвал меня дураком.

   ОТЕЦ: Ни слова больше! Убирайся в свою комнату. Немедленно!

   НАТАНИЭЛЬ: А ну, заставь меня!

   Этот прямой, подрывающий авторитет вызов привел отца в ярость. Он схватил сына и принялся его исступленно лупить. Пытаясь вырваться, Натаниэль пихнул отца. Тот угодил в стеклянную дверь. Стекло разбилось. Отец поранил руку. При виде крови Натаниэль впал в состояние паники. Он выскочил за дверь. Его удалось найти только вечером. Все домашние были страшно расстроены. Той ночью заснуть не удалось никому.

   Перестанет Натаниэль играть пустой чашкой или не перестанет, не столь важно по сравнению с теми негативными сведениями, которые ребенок получил о себе и своем отце. Возникает вопрос: «А было ли это сражение кому-нибудь необходимо? Была ли схватка неизбежной? Быть может, есть возможность разрешать подобные конфликты более мудрым способом?»

   Видя, что сын играет чашкой, отец мог у него эту чашку забрать и переключить внимание мальчика на что-то более подходящее для игры, например на мяч. Или, когда чашка все-таки разбилась, отец мог бы помочь своему сыну собирать осколки, комментируя случившееся таким, например, образом: «Чашки прямо-таки норовят разбиться. Кто бы мог подумать, что такая маленькая чашка могла устроить такой большой кавардак?»

   Удивление, вызванное деликатной, приглушенной реакцией отца, могло бы породить у Натаниэля желание загладить вину и извиниться за свою неловкость. В отсутствие криков и тумаков у него скорее достало бы здравого смысла сделать для себя вывод: чашки не подходят для того, чтобы ими играли.