Определенные схемы отношений родителей к детям почти всегда разрушительны. Дело не только в том, что нам не удается достигнуть преследуемых долгосрочных целей воспитания. Использование таких схем учиняет страшный хаос в нашем доме здесь и сейчас. К таким разрушительным схемам поведения относятся: угрозы, подкупы, посулы, сарказм, истребление словом, проповедь вранья и воровства, грубые понуждения к вежливости.

   Угрозы в адрес детей равносильны поощрению повторить акт непослушания. Когда ребенку говорят: «Если ты сделаешь это еще раз…» – он не воспринимает начального условия «если ты…». Он слышит лишь «сделай это еще раз!». Иногда ребенок воспроизводит сказанное как: «Мама ожидает от меня того, что я повторю это еще раз, иначе она будет расстроена». Подобные родительские предостережения детям – какими бы целесообразными и правомерными они взрослым ни казались – хуже, чем бесполезны. Они залог того, что недоразумение повторится. Предупреждение воспринимается ребенком как покушение на его автономию. И всякий, хоть отчасти себя уважающий ребенок, просто обязан преступить снова – ответить на вызов, чтобы продемонстрировать себе и другим: «Я ничуточки не боюсь».

   Оливер пяти лет продолжал бросать мяч в оконное стекло, несмотря на многократные запреты не делать этого. Наконец его папа произнес: «Если мяч еще раз попадет в окно, я сделаю так, что ты света божьего не увидишь. Клянусь, я тебя изобью». Мгновение спустя звон разбитого стекла засвидетельствовал отцу, что его предостережение принято к сведению: мяч действительно ударил в оконное стекло в последний раз. Сцену, последовавшую за чередой грозных отцовских обещаний и сыновнего непослушания, легко себе представить.

   А вот следующий пример, наоборот, демонстрирует эффективное пресечение непослушания и без угроз.

   Семилетний Пит стрелял из игрушечного пистолета в своего брата-младенца. Мама сказала Питу: «Только не в ребенка. Стреляй в мишень». Пит снова выстрелил в брата. Мать его тут же разоружила, сказав при этом: «В людей не стреляют».

   Мать Пита сделала то, что считала нужным сделать, чтобы обезопасить младенца в соответствии с ее представлениями о нормах приемлемого поведения. А Питу был преподан урок: он узнал о том, что поступки имеют последствия, в том числе и без ущемления эго провинившегося. Альтернативы были предельно очевидны: или стрелять по мишени, или потерять привилегию владеть оружием. В данном случае его матери удалось избежать обычных ловушек. Она не пошла по наезженной колее ошибочного родительского поведения. То есть она не увещевала Пита такой, например, распространенной тирадой: «Пит, прекрати сейчас же! Неужели ты не нашел себе лучшего занятия, чем стрелять по братику? Нет, что ли, лучшей цели? Если ты выстрелишь хотя бы раз – ты слышишь меня, хотя бы еще один раз! – тебе никогда больше не видать своего пистолета!» Только совсем уже законченный тихоня не ответит на такую проповедь повторением запретного. Драму, которая вслед за тем разыграется, описывать не нужно – воспроизвести ее любому родителю проще простого.